Советуем почитать

«Зоосити» — фантастический роман южноафриканской писательницы Лорен Бьюкес, написанный в 2010 году. Действие происходит в наши дни в Йоханнесбурге, под вымышленными названиями легко угадываются те или иные вполне конкретные топографические объекты, то и дело упоминаются современные поп-звезды, политические деятели и события. Сюжет основывается на поисках пропавшей юной певицы, в результате которых хорошие хоть и побеждают, но без особого триумфа, а зло не особенно наказывается, хотя и раскрывается. Главная героиня по имени Зинзи Лелету Декабрь — бывшая журналистка и наркоманка, которая расследует похищение по заказу продюсера певицы, пытаясь таким образом заработать, чтобы отдать долги (писание шаблонов нигерийских писем и другие случайные заработки приносят не очень много денег).

Зинзи — не просто бывшая наркоманка, она — девушка с ленивцем, «оживотненная» им за совершенное ей в прошлом преступление. Собственно, идея «оживотненности» и составляет главное содержание романа. Преступники получают самых разных зверей, с которыми не могут отныне расставаться. Помеченные таким оригинальным образом зоолюди, естественно, становятся если не изгоями, то уж во всяком случае особым сортом людей, которых в приличном обществе стараются избегать. Зоолюди живут преимущественно в Зоосити — трущобном преступном квартале Йобурга. Формально у района нет границы на замке, но в действительности это гетто, в котором приличные люди предпочитают не появляться, а у зоолюдей, в свою очередь, немного шансов устроиться где-то в другом месте. Но у наказания в виде животного есть еще одна сторона. Вместе с животным человек получает какой-нибудь особенный дар — так у Зинзи и появляется ее способность находить потерянное. Да и вообще отношения у оживотненных и их питомцев вполне трогательные и дружелюбные.
Весь фантастический план романа, хотя правильнее все же называть его мистическим, сводится к этой теме взаимоотношений между человеком и его животным — связь крепка, и даже в каком-то смысле смерть не может разлучить их. Поскольку дело происходит в Африке, нельзя не вспомнить о местных традиционных верованиях с их богато разработанным культом предков и ритуалами общения с различными духами, в которых активно участвуют мертвые и разные другие представители потустороннего мира. И чем больше магических подробностей о животных и даре, который они приносят, становится известно по ходу развития сюжета, тем более правдоподобно и прозаично они выглядят.

Роман «Зоосити» не предназначен для широких толкований, и тогда вместо всего вышенаписанного можно сделать только один вывод. Если на книге большими огненными буквами написано «Не трогай меня», стоит прислушаться.

http://www.openspace.ru/literature/events/details/34092/?expand=yes#expand

Испанец Феликс Пальма написал увесистый том о путешествиях во времени, вроде как научную фантастику с элементами стимпанка. Но выглядит этот текст — поначалу — как карнавально-сатирический гимн подражанию. Это беллетристика, которая не копирует слог викторианского романа, а издевается над ним.

Подобным образом, вероятно, повествовал бы о викторианской эпохе Аверченко, если бы он мог позволить себе описание половых актов и жестоких убийств. Но элементарность трюка не соответствует замаху. Сконструированная медлительность викторианской прозы начинает восприниматься как съемка через старинный кинообъектив. Становится ясно, что «Карта времени» пародирует не прошлое, а настоящее. В первую очередь — современную популярную культуру.

На это работает множество деталей, и моментально считать их не позволяют именно нарочитые, постоянные напоминания о старине. История капитана Шеклтона, который явился из будущего, чтобы любить девушку Клер Хаггерти, — перепев «Терминатора»; битва с «роботами» сильно смахивает на «Футураму»; в повести об обогащении двух лондонских дельцов можно увидеть отсылку к одной из серий «Бивиса и Баттхеда», а уж без аллюзии на рассказ Брэдбери «И грянул гром» тексту о путешествиях во времени, понятно, нельзя обойтись. Разумеется, и любителям исторических деталей есть чем поживиться: феи из Коттингли, дом с привидениями на Беркли-сквер, поименно названные жертвы Джека Потрошителя. Но это как раз естественно, а вот отсылки к современности не входят в обязательный набор. Во второй части «Карты времени» все очевиднее, что Пальма, описывая XIX век, говорит о жажде развлечения, которая никуда не делась и в наше время и, точно как и прежде, замещает жажду познания. А перенос некоторых общих мест научной фантастики XX века в контекст XIX века высвечивает их условность или даже нелепость — недаром героем романа становится один из основоположников жанра.

В небольшом интервью Пальма бесхитростно разъясняет: «Я пытался написать роман о любви и приключениях, которые захватят читателя. Помимо развлечения, я бы хотел заронить в душу читателям мысль о том, что воображение может сделать нашу жизнь прекраснее. Это главная мысль романа».

Увлекательно, о любви, о воображении. Возразить нечего. Все это здесь действительно есть.

http://www.openspace.ru/literature/events/details/35104/

Новый роман Симмонса встречен читателем неприветливо. Рецензенты на «Амазоне» упрекают «Флэшбэк» в политической ангажированности, вторичности, в чем угодно — хотя бы в пропаганде расизма. Да и наши пишут, что классный вообще-то писатель, создатель великолепных «Террора» и «Друда», судя по двум последним романам, похоже, сдулся.

Выдавать по действительно мощному роману чуть не раз в год («Террор» — 2007, «Друд» — 2009, «Черные холмы» — 2010, «Флэшбэк» — 2011) мало кому удается, но я считаю, что кризисными были как раз «Черные холмы» (у Симмонса, с 1985 по 2011 год написавшего 23 романа, вообще очевидны спады и подъемы). К тому же можно предполагать, что по ряду причин именно для российского читателя «Флэшбэк» будет интересней, чем для читателя американского.

«Флэшбэк» — настоящая коллекция штампов криминального детектива и американской антиутопии. Такое неприкрытое заимствование можно считать уже приемом (тем более оммажей по тексту разбросано предостаточно). Тут есть все: и бывший полицейский-наркоман с расследованием, которое он когда-то провалил, а теперь вынужден заняться им в частном порядке; и злодеи воротилы бизнеса; и столь любимые фантастами начиная с Хайнлайна «балканизированные» Соединенные Штаты; и смертельные гонки на диких дорогах; и выжженные ядерными взрывами земли...

Итак. Калифорния отражает, как умеет, интервенцию «реконкисты», а Нью-Йорк вкупе со всем относительно благополучным Севером давно уже сдался — где «Халифату», а где японским мегакорпорациям. И только Техас, Одинокая Звезда Американской Демократии, все еще держится. Нефть кончилась, авиаперелеты баснословно вздорожали, дороги опасны, профессия дальнобойщика опасна и почетна. Высокие технологии есть и разрабатываются, но недоступны простым американцам. Что еще? Израиля больше не существует; Америка сдала его палестинским террористам, взорвавшим повсюду, кроме Иерусалима, ядерные боеголовки; последние беженцы догнивают от лучевой болезни в американских лагерях для перемещенных лиц. И вроде бы во всем виновата недальновидная политика Барака Обамы, к которому автор относится с явной антипатией.

Зато если не с симпатией, то с некоторым трепетным уважением относится он к Владимиру Путину, чье интерактивное изображение на футболке одного из героев принимает некоторое участие в сюжете, и вообще — к России, которая в этом новом мире, поделенном между Халифатом и амбициозной Японией, кажется, держится не так уж плохо.

Самое забавное, что там, где наше массовое сознание, как оно отражено в отечественном pulp fiction, видит сильную, хитрую и жесткую Америку и уязвимую доверчивую Россию, просвещенный американец (а Симмонс, несомненно, американец просвещенный) выстраивает зеркальную картину: донельзя криминализованная, мафиозная, но относительно благополучная Россия, благодаря нефтяной трубе и сильной руке пережившая общий цивилизационный кризис, — и мягкотелая, доверчивая Америка, зависимая, распавшаяся, поглощенная, предавшая собственные интересы даже не из корысти властей предержащих, а просто в силу их слабости.

http://www.openspace.ru/literature/events/details/34409/?expand=yes#expand

Эта книга – шпионский роман с элементами научного отчета. Эллис рассказывает о своей жизни в роли агента человечества среди волков.

Шон Эллис – «человек-волк». Он много лет живет бок о бок с волками, ему удалось стать членом волчьей стаи и даже создать собственную стаю. Он стал звездой телеканалов National Geographic и Animal Planet, написал пять книг о волках и собаках. И вот теперь в русском переводе вышла третья из них – автобиография.

Мы все что-то читали о волках и людях у Киплинга. Но книга Шона Эллиса – история не Маугли, а Кима. «Свой среди волков» – это шпионский роман с элементами научного отчета.

Эллис рассказывает о своей жизни в роли агента человечества среди волков. Наблюдение, сбор информации, разведшкола в национальных парках Британии и США, поиск и наконец – внедрение. Эллис два года прожил в волчьей стае в Скалистых горах – питался сырым мясом, не пользовался человеческой речью. Следующий опыт, менее радикальный, но не менее значимый, был предпринят в контролируемых условиях – в специально построенном вольере. Эллис создал стаю из волков, живших в неволе, а когда появилось новое поколение волчат – воспитал их с первых дней жизни: прожил полтора года в вольере, научил их есть, подавать сигналы, разделывать добычу, определять свой и чужой социальный статус. Резидент человечества воспроизвел волчье общество.

Эллис очень много говорит о волках (а заодно о собаках, лисах, кроликах и разных других зверях), но нужно понимать, что «Свой среди волков» – это все-таки книга про людей, про отношения человечества с другими животными, про путь «простого парня из народа» в мире науки и масс-медиа и, в конце концов, про человеческое одиночество. Это книга о коммуникации и социуме. У нас нет монополии ни на то, ни на другое. Волкам присущи общество и общение. Мы можем наладить с ними контакт и договориться. Но это будет договор двух хищников, равноправный и лишенный сантиментов. Волк для человека – не друг, не подданный и не игрушка. Мы можем обозначить свою территорию, на которой волку делать нечего, а можем создать совместную стаю – например, завести в доме собаку, которая остается волком даже в шкуре болонки или пекинеса. Но мы не можем применить к этому союзу законы человеческого общества.

http://www.openspace.ru/literature/events/details/34999/?expand=yes#expand

Итак, перед читателем несколько сверхактуальных рассказов, повесть и роман середины нулевых. Формально их ничто не связывает: роман «Запас прочности» — реконструкция судьбы бабушки автора, идейной большевички, чьи дети гибли на войне и в лагерях, а внуки «разваливали СССР». Рассказы же посвящены по большей части жизни в перестройку и в более позднее постсоветское время. Большинство персонажей — ровесники автора: те, кто в конце 70-х эмигрировал из страны, в конце 80-х возвращался на родину, а в 90-е зачастую уезжал снова.

«Крокозябры» — занимательно построенный слепок жизни одного несчастливого семейства, в котором преклонных лет профессор-филолог не может найти общий язык с еще не старой бывшей женой и сыном, чья успешная жизнь внезапно катится под откос, стоит ему начать копаться в грязном белье влиятельного государственного деятеля. Собственно, «крокозябрами» дразнит всех взрослых (и деда в первую очередь) маленький внук главного героя.

Рассказ «Феличита» — о девушке, жившей под проклятием имени Фелиция, но в итоге обретающей свое счастье. Повесть «Метаморфоз» — о двух подругах, учившихся вместе на филфаке в перестроечные времена, а затем расставшихся на долгие годы скитаний по Европе и постсоветской России — чтобы, списавшись в Facebook, встретиться уже в новом тысячелетии. «Родина бес» — история self-made girl с говорящей фамилией, которая смогла выбиться из рутинного течения провинциальной жизни, поступить в столичное художественное училище, подняться к вершинам криминального бизнеса — а затем потеряла все и таинственно исчезла. Собственно, то же или почти то же произошло со страной великих возможностей и новых горизонтов, какой Россия представлялась автору в самом начале 90-х.

В основном Щербина пишет о конце восьмидесятых и о девяностых. В романе вообще охвачен почти весь ХХ век. Однако книга эта — о нас сегодняшних. И о наших корнях. В начале 2012 года, когда воздух снова звенит и страна входит в очередную накатывающую волну неясного пока времени, эта довольно тихая книга со странным названием вдруг оказывается как никогда уместной.

http://www.openspace.ru/literature/events/details/34458/?expand=yes#expand