О прозе и поэзии Дмитрия Полякова-Катина я писал не один раз, потому что каждая книга давала основания для этого. Новый роман – особый. Он состоит из шести частей, но в то же время каждая может быть прочитана отдельно. Прочитана – да, но осмыслить произведение как именно роман можно лишь тогда, когда будет последовательно освоена каждая часть и именно в том порядке, в каком расположил их автор. Такая вот загадка. Что это – новая форма? Не знаю. Но точно знаю, что это – хорошая проза, построенная на глубоком знании реалий и на стиле высокого уровня. В предисловии к роману Юрий Бондарев называет автора «зрелым, крепко владеющим словом писателем» и подчёркивает, что «Поляков следует критериям русского реализма, что позволяет мне, как читателю, повторить фразу Станиславского – верю!» Те, кто неторопливо прочитает этот роман о сути власти и о том, как власть меняет людей (и тех, кто её захватил, и тех, кто ей подчинился), разделят оценку современного классика Ю.В. Бондарева. Не в том дело, о ком речь – о монгольском хане XIII века или о российском президенте на пенсии; дело в том, что – верится. Такова убеждённость Полякова-Катина и такова фактографическая и стилистическая убедительность текста.
Одной из глав предпослан эпиграф – пушкинская строка из «Бориса Годунова»: «Достиг я высшей власти». Тут же вспоминается продолжение – «но счастья нет моей душе». Эти слова – как камертон. Гибнут царства, становятся прахом народы, а две идеи – власть и счастье – остаются неизменными и непостижимыми. Но «Дети новолуния» приближают читателя к самостоятельным открытиям. Впрочем, это характерно и для предыдущих произведений Полякова-Катина («Скользящие в рай», «На выдохе», «Улыбка идиота»), которые номинировались на Бунинскую премию и на премии «Ясная Поляна», «Русский Букер». Но удивительно – в каждой книге Поляков-Катин созидает новый мир, не повторяясь ни в словах, ни в смыслах. В литературе позапрошлого века это было возможно. Теперь – явление редкое. Почитайте и сами убедитесь: он умеет описывать солнце так, что оно не только светит, но и греет.
Иван Панкеев
