Не то, чтобы новая книга Захара Прилепина «К нам едет Пересвет» была совсем новой. Вся те же полюбившиеся эссе из сборников «Я пришел к вам из России» и «Terra tartarara», но переизданные, более четко структурированные и разбавленные несколькими новыми текстами. В итоге получился увесистый двураздельный том – публицистическое избранное (что бы и кто бы ни говорил, а публицист Прилепин блестящий), относящееся в первой части к 2001–2007 годам, во второй – к 2008–2011.Сам писатель признает в предисловии: вышло «что-то вроде юбилея». Потому как публицистикой он занимается десять лет («есть вещи, которые никогда не напишешь в прозе – они выламываются из текста»), а сама «десятилетка пришлась на пресловутые “нулевые”, которые календарно закончились, но долгожданного слома времен так и не случилось».
Поэтому речь по-прежнему идет о России, и ее пути. О том, что воруют все и всюду, и первым обирает нас наше же государство. О чем весьма иронично, хоть и обиняками говорится в эссе «Как я занял место президента», писанном по итогам встречи писателей и Владимира Путина, где Прилепин задал премьеру два животрепещущих вопроса о Геннадии Тимченко и скандале, связанном с «Транснефтью». «Владимир Владимирович был настроен благодушно и даже не спросил меня, кто я такой. А я ведь ждал этого вопроса. Вместо этого премьер рассказал, что Тимченко знает давно, у Тимченко свой бизнес, и с финским гражданством ему жить проще, потому что ему постоянно нужно решать проблемы в Финляндии, а визу всякий раз делать – сами понимаете, сложно. Так что теперь у него двойное гражданство. А вообще Путин сказал, что он в дела Тимченко нос не сует и надеется, что Тимченко тоже будет вести себя подобным образом в отношении Путина. Что до “Транснефти” – то там, скорее всего, имело место не воровство, а нецелевое расследование средств. То есть хотели они, допустим, кабель протянуть, а вместо этого купили пирожков с капустой на обед. На четыре миллиарда. Не уголовку ж за это людям клеить!»
Оттого неудивительна в нашей стране и бюрократия, о которой Прилепин тоже говорит, но, кажется, больше его занимает то подобострастие, с которым гражданин обращается к лицу чиновническому, будь это общение на высшем уровне или на низшем, например, в ГИБДД города Дзержинска («Государство говорит мне “ты”»). «И всякий мужик, стоявший со мной в одной очереди, – он был похож на меня, и он сплошь и рядом не умел сдержать себя, и суетливо бегал вокруг офицера, едва тот подходил, и заглядывал ему в лицо, и заискивал».
|
Впрочем, все не так мрачно. Прилепин верит в Россию и ее людей. Потому что русский человек по природе своей прекрасен, ибо он «и есть та глина, в которую до сих пор легко вдохнуть дар, дух и жизнь. Народ – глина. Когда в него вдыхают живой дух – он становится нацией» («Русские люди за длинным столом»). Пугачев и Разин – две точки колебания русской души. И расслаивающаяся, уплывающая деревня – родина. Потому что «наша почва растворила в себе бесчисленное количество русских сердец, – пишет Прилепин в эссе «Кровь поет, ликует почва». – Я очень понимаю, отчего суровые мужики иногда гладят землю руками. Я увидел это мальчиком в фильме “Семнадцать мгновений весны” и потом, когда вырос, еще несколько раз видел, но смотреть на это хуже, чем на женские слезы». И выход у нас один – чтобы вернуться к себе самим, нужно очиститься от наносного, неважного, злободневного… Только бы знать, как это сделать…
http://www.chitaem-vmeste.ru/pages/review.php?book=2359&pn=2
