Владимиру Рецептеру - 75Повезло же ему родиться накануне Сретенья - одного из самых красивых христианских праздников встречи. Его собственная встреча с Пушкиным предопределила не только очертания его собственной жизни, но и жизни одного из самых нетривиальных фестивалей России - Пушкинского театрального фестиваля, который ежегодно вот уже почти 20 лет проходит в Пскове и Пушкинских Горах в скорбные дни дуэли и смерти Поэта.
Фестиваль - детище Владимира Рецептера. Знаменитый актер, писатель, поэт и пушкинист, многие годы посвятил удивительному занятию - попытке понять очертания русского театра, которые Пушкин не только прозрел, но и осуществил в своей поэзии, прозе, статьях и драматических текстах.
Кроме создания Пушкинского театрального центра, Пушкинского фестиваля Рецептер набрал актерский курс в Санкт-Петербургской академии театрального искусства, целиком основанный на работе с пушкинскими текстами. Он буквально одержим попыткой расшифровать пушкинскую тайнопись. Одна из вех на этом пути - его исследовательская работа, посвященная «Русалке», в которой он утверждает, что это было последнее драматическое сочинение поэта, его театральное завещание, созданное в 1836 году, а вовсе не в 1832-м, как полагали пушкинисты-академики.
День своего рождения Владимир Эммануилович Рецептер как всегда провел в Пскове, на фестивале, посвященном Пушкину. 14 февраля на сцене Псковской драмы он сыграл Бертрана в пьесе «Роза и Крест». В прошлом, юбилейном для БДТ, году Рецептер поставил на его сцене пьесу Блока, с которой связано рождение этого легендарного театра. Впрочем, и сам Рецептер давно стал частью этой легенды, сыграв там «Гамлета», «Мещан», «Горе от ума»... Владимир Рецептер: Мне сказали однажды простую вещь: ты просто поэт, а пришел в прозаический театр. Я действительно все время мечтал о Шекспире, Блоке, Пушкине. Правда, смею надеяться, в какие-то спектакли Товстоногова я вписывался очень внятно. Эфрос меня, кстати, первый раз увидел и поманил именно после товстоноговских «Мещан». Это действительно было чудо. И ощущение полного счастья, небывалого ансамбля. У меня есть одна строчка в стихах: «Живая тоска по живому». Я думаю, что Товстоногов всю жизнь тосковал по живому, продираясь через все то, что им не являлось.
Свою судьбу не напишешь. Судьба в другом. Может быть, как раз в том, что мне нужно было оказаться один на один с жизнью. Я всю свою жизнь существовал как одиночка на сцене. Я сыграл «Гамлета» в декабре 1963 года. А потом - библиотека Ленина и сразу зал Чайковского по четыре-пять-шесть раз в сезон. Потом - Пушкин, Достоевский. Это была моя вторая (не товстоноговская) биография, в которой я был один, в театре одного актера. И каждой из этих биографий хватило бы на жизнь.
Во всех намешано много. Но некоторые выбирают какой-то столбовой путь и скачут по нему со страшной силой, а некоторые останавливаются, оглядываются, ищут боковые тропинки, движутся туда, куда влечет их жалкий жребий. А потом оказывается, что этот жребий не так уж и жалок, а боковая тропинка - столбовая дорога. Главное - не бояться жизни.
http://www.rg.ru/2010/02/15/receptor.html
