Первый художественный роман Александра Стесина, максимально дистанцированный от автобиографического багажа прозаика-поэта-врача-онколога-путешественника. Поворот в писательской траектории, непредсказуемое выступление в театре вымысла, создание иной роли: главный герой по профессии юрист и даже не ведает, где у человека расположена печень.
Характерная черта всей прозы Стесина — внедрение в современную русскую литературу новых географических локаций, трепетное погружение в другие культуры. Из книги в книгу сохраняется завидная наблюдательность рассказчика, позволяющая в подробностях и нюансах бережно передать объемность далекого и непривычного. Роман, сосредоточенный на теме эмиграции, продолжает эту линию открытий.
Роман канадской писательницы Мирей Гане можно смело считать искренним посланием тем, кто забыл себя на работе и даже после ухода из офиса продолжает думать о предстоящих дедлайнах, нерешенных вопросах и бесконечных задачах.
Автор рассматривает трудоголизм не просто как бессмысленную гонку за результатом, будь то желанная должность, повышение зарплаты или просто похвала от начальника. Здесь все гораздо серьезнее. Однажды главная героиня Диана просыпается в больничной палате после загадочной медицинской процедуры, а затем с каждым днем замечает у себя все больше внешних признаков, роднящих ее с американским беляком («волосы на голове и на теле за ночь полностью перекрасились в рыжий», «глаза казались чернее обычного, а веснушки стали еще ярче», «под новым пушком на коже она не чувствовала холода») — и на ее примере мы очень скоро понимаем, к чему приводит трудоголизм.
Когда мы говорим о 1812 годе, первыми приходят на ум «дубина народной войны», Пьер в цилиндре на Бородинском поле, дуб на Лысой Горе, «мысль семейная». Эпоха так тесно сплелась с мифом, что для среднего россиянина Наполеон и Андрей Болконский — фигуры одного порядка.
Вот и в новом романе Юлии Яковлевой о 1812 годе маячат толстовские персонажи: смоленский губернатор жалуется на старика Болконского, на балу обсуждают развод Пьера и Элен, а князья Несвицкие вообще оказываются в центре сюжета. Но называть «Нашествие» фанфиком было бы неправильно: Яковлева сама создает романный универсум, пусть «Война и мир» в нем все равно присутствует как пример для подражания и сторона диалога. Но обо всем по порядку.
Канун Отечественной войны. Бурмин — отставной русский офицер, раненный под Аустерлицем. Шесть лет он провел один в своем имении под Смоленском и неожиданно вышел в свет. Его бывшая невеста Мария Ивина смущена появлением старой любви, да и ее муж, генерал Облаков, настороженно относится к внезапно покинувшему глушь другу. Дело осложняется тем, что Бурмин — оборотень, с каждым новым приступом ликантропии он все ближе к тому, чтобы превратиться в чудовище и потерять себя. А тут еще и одно грозное предзнаменование за другим: в местном лесу, который хочет прибрать к рукам сосед, убивают крестьян, появление кометы предсказывает грядущее столкновение с Наполеоном, а Ивиным грозит неминуемое разорение...
Я не знаю, что будет с вами, когда вы сядете читать «Протагониста» Аси Володиной — я пишу об этом романе из точки мрака. Чувствую тебя тем самым протагонистом, главным, но невидимым и немым персонажем. Персонажем, за которого все что-то решают, чьи действия пытаются интерпретировать. И он — Никита из романа — точно уже ничего не может с этим сделать. Потому что мертв.
А мы, если живы, должны.
Пока Никита, главный герой, студент именитого вуза, был жив, он тоже постоянно что-то был должен. Только подчинялся он социальным установкам и желаниям других людей. Что его в конце концов сломало, мы так и не узнаем. Но, кажется, он исполнял какой-то не тот долг, раз его жизнь закончилась так, как закончилась.
«Протагонист» — второй роман молодой писательницы, финалистки «Лицея» Аси Володиной. Он выходит почти одновременно с первым — «Частью картины» (издательство «Строки»). В первой книге бой школьной системе и силовым структурам дает обычная учительница. Во второй — действительность с ее странными совпадениями и недоговоренностями пытаются изменить девять героев в театральных масках. Их поступки собраны в три «агона» — этаких «словесных спора», смысловых части, названия которых: «Терпеть», «Служить» и «Любить». Где любовь тоже ох непростая.
Небольшая, но остросюжетная история представляет собой путешествие сразу в двух измерениях. Фабула этой роуд-стори — поездка на стареньком трейлере по Германии, от Рейнхардсвальда до Альп. Юная девушка Паула, переживающая потерю младшего брата, неожиданно для себя соглашается сопровождать старика Гельмута, везущего урну с прахом своей любимой в Южный Тироль. А невидимый глазу путь души героини — от отчаяния к целеустремленности — запечатлен в ее внутренних монологах, обращенных к брату. В начале каждой главы этот путь изображен в виде траектории движения со дна Марианской впадины, которая олицетворяет глубину горя.
Дидактический характер текста — его слабая сторона. Перед нами клиническое описание состояний человека от момента, когда он только узнает о смерти близкого, до преображения в финальных эпизодах книги, когда перед нами уже совсем другая Паула — целеустремленная, спокойная, поддерживающая родителей. Полностью скрыть голос психолога, комментирующего читателю эту историю, писателю не удается. Но если изначально знать, что «Марианская впадина» — дебют, а ее автор — биолог и научный журналист, блогер и консультант в области смерти и горя, то становится просто интересно наблюдать, как нон-фикшен с помощью юмора и сюжетных перипетий превращается в художественную литературу.
