Рудольф Нуриев не раз становился героем фильмов и книг. Его судьба как магнит притягивает писателей, режиссеров, людей искусства, которые и восхищаются им, и пытаются разобраться в хитросплетениях его карьеры и личной жизни.Ирландец Колум Маккэнн решил пойти другим путем. Он написал биографию великого танцовщика, но написал так, как себе ее представляет. На четырех с лишним сотнях страниц правда тесно переплетена с вымыслом, и, кажется, не только мы, но и сам автор уже не всегда понимает, где факты из биографии Нуриева, а где его фантазии. Настолько реалистично все описано. Настолько он вжился в судьбу своего героя.
Маккэнн наблюдает за Нуриевым глазами людей, которые пребывали в глубокой тени. Они не купались в блеске его таланта, а помогали, чем могли, незримо находясь рядом и не пытаясь выставить себя в лучшем свете перед софитами и телекамерами. Это его сестра, экономка, обувщик, дочь первой учительницы… Маккэнн фантазирует, о чем честно предупреждает в самом начале, но при этом умудряется говорить только правду и ничего, кроме правды. Он кажется беспристрастным, но в то же время буквально проживает каждый эмоциональный взрыв и срыв своего героя.
И, естественно, мы ничего бы этого не смогли понять и прочувствовать, если бы не блистательный перевод Сергея Ильина, который вслед за автором прошел тот же путь, повторив каждое его сомнение и восторг от находки. Книга о Нуриеве – это не скрупулезное следование биографии, а все-таки художественное произведение. Автор дает себе поблажки (а заодно и нам), отбрасывая утяжеляющих книгу персонажей, поэтому в книге у героя одна старшая сестра, хотя на самом деле их было три. Сама жизнь гениального бунтаря и реформатора балета помогает автору. Она четко поделена на этапы, каждый из которых как новая глава, начинающаяся там, где оборвалась предыдущая.
Сначала нищее военное детство в Уфе, когда главным было просто выжить, а не думать о том, что будет дальше. Но уже тогда пятилетний мальчик плясал татарские танцы перед ранеными в госпитале, запихивая полученные в награду куски сахара в чулки.
Затем он уже лучший ученик балетного училища в, казалось бы, недостижимом Ленинграде, где вкалывает у станка, как никто другой, а потом буквально падает от усталости в своей холодной комнате в общежитии.
И вот уже новый этап – этот нищий мальчик устраивает грандиозные приемы в Лондоне, Париже, Нью-Йорке и выставляет перед гостями все то, что физически не мог получить в детстве: икру, осетрину, шампанское. Да, именно так, светская хроника газет на следующий день буквально захлебывается, описывая эти приемы.
Впрочем, и гости у него не какие-нибудь прихлебатели, шастающие с одной вечеринки на другую. Среди его друзей Энди Уорхол и Трумен Капоте, Миг Джаггер и Джон Леннон…
А потом СПИД, пожирающий его изнутри, после многочисленных похождений с дружками по ночным клубам и борделям. И октябрь 1992 года в парижской Гранд-опера, на премьере поставленной им «Баядерки», где он, получая орден Искусств – высшую артистическую награду Франции, не сможет стоять самостоятельно…
Чем это не главы одного большого романа, который не придумывается, а живет своей жизнью, уже прожитой и очерченной границами славы и мифологии? Но Маккэнн не написал бы книгу, если бы слепо шел по этому простому, казалось бы, пути. Он то отсылает нас в далекое прошлое, то кидает обратно в настоящее, делит дни записями из дневника и многочисленными монологами свидетелей взлетов и падений Нуриева. Среди них не только друзья, но и многочисленные прохвосты, коих было немало рядом с Нуриевым в часы его славы и богатства. А также те, кого он вынужден был оставить в далеком Ленинграде, и о которых постоянно думал и рвался к ним всем сердцем, но не мог ничего предпринять, однажды сделав столь важный для себя и всего мирового искусства выбор.
И мы, так же, как и писатель, врываемся в прошлое Рудольфа Нуриева, то замирая над его дышащими болью словами, то восторгаясь вместе с ним или мучительно выдумывая новые спектакли и танцы.
И если вы не помните, Нуриев родился в Иркутске в 1938 году. Был солистом Мариинского театра, но во время гастролей во Франции в 1961 году отказался возвращаться в СССР и попросил политического убежища. Он стал звездой лондонского Королевского балета, возглавлял балетную труппу парижской Гранд-Опера и считался лучшим танцовщиком своего времени. Но он прославился не только балетными па, это человек с двумя лицами, одно из которых прекрасно и удивительно, а другое – воплощенное чудовище, способное на всякие мерзости. И тут же его неожиданная мечта, озвученная в романе Маккэнна: «Тайное желание: дом у моря, дети на пляже, на скалах – камерный оркестр, весь мокрый от брызга волн. Я сижу в шезлонге, пью белое вино, старею». Возможно, это слишком лирично для реального циничного матерщинника Нуриева. Но именно таким его увидел и почувствовал писатель.
Нуриев постоянно сам придумывал слухи о себе, создавал легенду, оставаясь абсолютно неизвестным и непонятым. За маской повесы и гениального гуляки, возможно, скрывался тонкий и ранимый человек, одинокий и прячущий свой страх перед жестоким и поглощающим даже гениальность миром. Автор верит в своего героя и не хочет уже его мучить. Он избавляет его в романе от мучительной смерти и заканчивает книгу на первом после побега визите в СССР и прощании с матерью.
…Роман Маккэнна скоро будет экранизирован. Студия Maven Pictures взялась перенести на экран перипетии судьбы Рудольфа Нуриева так, как они выписаны в «Танцовщике».
Стоит, наверное, также заметить, что Колум Маккэнн – знаменитый ирландский писатель, автор бестселлера «Пусть вращается этот огромный мир». Он известен своей увлеченностью людьми разных профессий, социальных слоев, религиозных и политических убеждений.
И все же «Танцовщик», вышедший на английском языке еще в 2003 году, – это роман не о Нуриеве. Это книга о нас с вами, о нашей стране, такой, как ее увидел из Ирландии Колум Маккэнн. Скорее всего, вам не понравится то, как он описал быт России в те годы, когда Нуриев еще танцевал на родине. Но он так видит и довольно точно передает общее настроение и состояние. А проводник его мыслей и ассоциаций – Нуриев с его вечным поиском и метаниями из одной крайности в другую. Задумайтесь, не так ли происходит и с вашей жизнью? Не мечетесь ли вы от безысходности к всепоглощающему счастью и восторгу? И кажется, что без этих крайностей не может существовать русская душа. И не ее ли пытался воплотить в своем сумасшедшем танце и маленький босоногий мальчик в уфимском госпитале, и великий танцор Рудольф Нуриев? Пытался, но понимал, что сущность его метаний могут понять только на далекой и отвернувшейся Родине.
http://www.chitaem-vmeste.ru/pages/review.php?book=4014
Затем он уже лучший ученик балетного училища в, казалось бы, недостижимом Ленинграде, где вкалывает у станка, как никто другой, а потом буквально падает от усталости в своей холодной комнате в общежитии.
И вот уже новый этап – этот нищий мальчик устраивает грандиозные приемы в Лондоне, Париже, Нью-Йорке и выставляет перед гостями все то, что физически не мог получить в детстве: икру, осетрину, шампанское. Да, именно так, светская хроника газет на следующий день буквально захлебывается, описывая эти приемы.
Впрочем, и гости у него не какие-нибудь прихлебатели, шастающие с одной вечеринки на другую. Среди его друзей Энди Уорхол и Трумен Капоте, Миг Джаггер и Джон Леннон…
А потом СПИД, пожирающий его изнутри, после многочисленных похождений с дружками по ночным клубам и борделям. И октябрь 1992 года в парижской Гранд-опера, на премьере поставленной им «Баядерки», где он, получая орден Искусств – высшую артистическую награду Франции, не сможет стоять самостоятельно…
Чем это не главы одного большого романа, который не придумывается, а живет своей жизнью, уже прожитой и очерченной границами славы и мифологии? Но Маккэнн не написал бы книгу, если бы слепо шел по этому простому, казалось бы, пути. Он то отсылает нас в далекое прошлое, то кидает обратно в настоящее, делит дни записями из дневника и многочисленными монологами свидетелей взлетов и падений Нуриева. Среди них не только друзья, но и многочисленные прохвосты, коих было немало рядом с Нуриевым в часы его славы и богатства. А также те, кого он вынужден был оставить в далеком Ленинграде, и о которых постоянно думал и рвался к ним всем сердцем, но не мог ничего предпринять, однажды сделав столь важный для себя и всего мирового искусства выбор.
И мы, так же, как и писатель, врываемся в прошлое Рудольфа Нуриева, то замирая над его дышащими болью словами, то восторгаясь вместе с ним или мучительно выдумывая новые спектакли и танцы.
И если вы не помните, Нуриев родился в Иркутске в 1938 году. Был солистом Мариинского театра, но во время гастролей во Франции в 1961 году отказался возвращаться в СССР и попросил политического убежища. Он стал звездой лондонского Королевского балета, возглавлял балетную труппу парижской Гранд-Опера и считался лучшим танцовщиком своего времени. Но он прославился не только балетными па, это человек с двумя лицами, одно из которых прекрасно и удивительно, а другое – воплощенное чудовище, способное на всякие мерзости. И тут же его неожиданная мечта, озвученная в романе Маккэнна: «Тайное желание: дом у моря, дети на пляже, на скалах – камерный оркестр, весь мокрый от брызга волн. Я сижу в шезлонге, пью белое вино, старею». Возможно, это слишком лирично для реального циничного матерщинника Нуриева. Но именно таким его увидел и почувствовал писатель.
Нуриев постоянно сам придумывал слухи о себе, создавал легенду, оставаясь абсолютно неизвестным и непонятым. За маской повесы и гениального гуляки, возможно, скрывался тонкий и ранимый человек, одинокий и прячущий свой страх перед жестоким и поглощающим даже гениальность миром. Автор верит в своего героя и не хочет уже его мучить. Он избавляет его в романе от мучительной смерти и заканчивает книгу на первом после побега визите в СССР и прощании с матерью.
…Роман Маккэнна скоро будет экранизирован. Студия Maven Pictures взялась перенести на экран перипетии судьбы Рудольфа Нуриева так, как они выписаны в «Танцовщике».
Стоит, наверное, также заметить, что Колум Маккэнн – знаменитый ирландский писатель, автор бестселлера «Пусть вращается этот огромный мир». Он известен своей увлеченностью людьми разных профессий, социальных слоев, религиозных и политических убеждений.
И все же «Танцовщик», вышедший на английском языке еще в 2003 году, – это роман не о Нуриеве. Это книга о нас с вами, о нашей стране, такой, как ее увидел из Ирландии Колум Маккэнн. Скорее всего, вам не понравится то, как он описал быт России в те годы, когда Нуриев еще танцевал на родине. Но он так видит и довольно точно передает общее настроение и состояние. А проводник его мыслей и ассоциаций – Нуриев с его вечным поиском и метаниями из одной крайности в другую. Задумайтесь, не так ли происходит и с вашей жизнью? Не мечетесь ли вы от безысходности к всепоглощающему счастью и восторгу? И кажется, что без этих крайностей не может существовать русская душа. И не ее ли пытался воплотить в своем сумасшедшем танце и маленький босоногий мальчик в уфимском госпитале, и великий танцор Рудольф Нуриев? Пытался, но понимал, что сущность его метаний могут понять только на далекой и отвернувшейся Родине.
http://www.chitaem-vmeste.ru/pages/review.php?book=4014
