 |
«Мертвые не мстят за нанесенные им увечья или обиды». Слова английского поэта, художника и гравера, мистика и создателя собственной мифологии Уильяма Блейка — жирный спойлер к сюжету романа нобелиатки Ольги Токарчук «Веди свой плуг по костям мертвецов». Отсылки к Блейку рассыпаны по всей книге: цитата в заголовке, эпиграфы к главам, целые отрывки и то, что именно его стихи переводят ключевые персонажи книги. Полемизируя с каноническим христианством, в «Бракосочетании Рая и Ада» (из этого текста взято название), Блейк раскрывает свои натуралистические идеи: земная жизнь могла бы быть идеальна, но земля находится в оковах лжи и притворства, которые необходимо сбросить. Зло здесь символ духовной свободы, творческой энергии, меняющей мир, а Добро — символ пассивности и догматизма, и лишь вместе они могут существовать гармонично. |
Рассказчица и главная героиня романа Ольги Токарчук — Янина Душейко (которая осудила бы нас за использование ненавистного, неподходящего, как ей кажется, имени), немолодая женщина, живущая в деревушке на границе с Чехией. Здесь большую часть времени почти нет людей и почти не ловит связь. Пани Душейко преподает английский в школе близлежащего городка, присматривает зимой за домами соседей и увлекается астрологией. Со своим бывшим учеником переводит стихи, а также страдает от неизвестных Недугов (именно так, с большой буквы в тексте пишутся многие существительные, которые предстают, скорее, как философские категории). Она живет одна и любит животных гораздо больше людей.
Пани Душейко — немного линчевская дама с поленом. Экоактивистка во времена, когда это еще не было популярно, одна из важнейших героинь «Твин Пикса», она, как и рассказчица у Токарчук, воспринимается всеми как чудачка, тогда как на деле больше других знает, что происходит в тихом с виду поселении, окруженном лесами. Этот пейзаж, а также общее настроение и, конечно же, пресловутое «не то, чем кажется» узнаваемы и в атмосфере романа. А уж сходство философских отступлений, появляющихся в тексте, и видеопредисловий дамы с поленом к каждой серии буквально очевидно.
История начинается с гибели соседа (возможно, случайной, а, возможно, и нет) и продолжается смертями еще нескольких мужчин (важно) из округи — богатых и обладающих определенной властью (еще важнее). Всех их объединяет то, что они были охотниками (самое важное). Версии полиции выглядят беспомощно, а Душейко утверждает (и даже пишет пространные письма представителям закона), что во всем виноваты животные — в частности, косули, мстящие людям за гибель сородичей. В финале мы, безусловно, узнаем правду, но читать текст будем не ради этого.
Неторопливое поначалу, перемежающееся многочисленными рассуждениями как бы в сторону (об астрологии, мире и поведении людей) и детальными, даже подчас декоративными, описаниями, действие понемногу ускоряется, прибавляя именно сюжетных ходов. Подробности жизни героини выясняются постепенно, по мере необходимости, а многое и вовсе останется недосказанным.
— Вот если бы мне захотелось написать воспоминания, то как за это лучше взяться? — я говорила довольно смущенно.
— Надо сесть за стол и заставить себя писать. Дальше само пойдет. Нельзя себя останавливать. Надо записывать все, что приходит в голову.
Странный совет. Я бы не хотела писать «все». Только то, что кажется мне хорошим и полезным. Я думала, Пепельная скажет еще что-нибудь, но она молчала. Я ощутила разочарование.
Повествование ведется от лица очевидно ненадежного рассказчика — весьма характерный прием для детективов, пусть поймем мы это и не сразу. Насколько мы готовы расширить границы собственного восприятия, чтобы поверить главной героине? Тема границ вообще крайне важна для Ольги Токарчук, польской писательницы, награжденной Нобелевской премией «за воображение, которое с энциклопедической страстью изображает пересечение границ как форму жизни». Границы, например, государственные («Я вытащила из кармана мобильник, набрала номер, который запомнила из телепередач, — 997, и через мгновение отозвался чешский автоответчик. Вечно здесь так. Сети блуждают, невзирая на государственные границы»), и границы этически допустимого. Почему убийство людей осуждается церковью, а животных — не просто не осуждается, но даже поощряется? Где проходит граница нашей ответственности за происходящее вокруг? И все ли средства на войне действительно хороши?
Мощный экологический посыл книги отвечает запросу скорее настоящего дня, нежели 2009 года, когда роман был впервые опубликован. А сентенция героя-лесника о том, что, раз природные механизмы нарушены и она не может сама себя контролировать, эту функцию должен взять на себя человек, перекликается с недавней новостью об угрозе для экосистемы, которую представляют нелегально ввезенные в Колумбию наркобароном Пабло Эскобаром бегемоты. Не имея естественных внешних противодействий, животные размножаются чересчур быстро, их отходы загрязняют воду, переносимые ими заболевания опасны для человека, более того — бегемоты даже могут нападать на людей. Решать эту проблему экологи предлагают частичным уничтожением популяции, то есть, собственно, контролем природы человеком. Но не берем ли мы на себя таким образом функцию Бога?
Роман Токарчук, как любое выдающееся произведение, уклоняется от однозначных жанровых определений: экологический триллер, политическая сатира, феминистская проза или даже комедия. «Веди свой плуг по костям мертвецов» контрастирует в сознании читателя с автофикциональными, нарочито бессюжетными «Бегунами», воплощающими саму идею движения. Тем не менее их объединяют важные для автора мысли. В более поздней книге Токарчук открыто и прямолинейно (подчас чересчур) критикует патриархальные устои католического мира, провозглашающие человека венцом творения, а про саму книгу говорит, что «она политическая в самом широком понимании. Политичность как оценка того, что происходит вокруг нас, и выбор какой-либо из сторон в этих событиях». Так Ольга Токарчук, веган и зеленая активистка, после вручения Нобелевской премии пыталась уговорить короля Швеции прекратить охотиться.
«Не переживайте за судьбу всего мира. Все будет хорошо», — говорит пани Душейко один из героев книги. Но будет ли?
