Автор постапокалиптических романов-бестселлеров "Метро" Дмитрий Глуховский приехал в Москву, чтобы рассказать о первой экранизации своей книги — фильме "Текст". Картина с Александром Петровым и Иваном Янковским в главных ролях выйдет в широкий прокат через две недели. В интервью РИА Новости Глуховский объяснил, почему он самоустранился от процесса создания картины "Метро 2033", порассуждал о зависимости от гаджетов и сравнил женщин с Белыми ходоками из "Игры престолов".
— Дмитрий, почему так популярны фильмы-катастрофы и постапокалиптические романы, как вы думаете? Человечество само себя постоянно запугивает?
— Да, и более того — чем благополучнее общество, тем больше оно интересуется сценариями всевозможных угроз. Человек испытывает недостаток выработки гормонов стресса, впадает в депрессию — ведь не задействуется механизм выживания, заложенный в нас еще с пещерных времен. Угрозы имитируются через искусство.
— В романе "Текст" вы говорите о новой угрозе — зависимости от гаджетов. Вы сами эту зависимость чувствуете? Боретесь с ней?
— Чувствую, и огромную. Но не борюсь. Гаджет — это же не стимулятор какой-то наркотический, а просто среда общения.
— Но это еще и доступ к конфиденциальной информации.
— Да. А также к багажу знаний, накопленных человечеством. Это и возможность немедленно связаться с людьми на другом конце Земли. Гаджеты — это фактически сверхспособности.
— А то, что вся твоя жизнь в этом телефоне? Это же уязвимость. Собственно, вы об этом в "Тексте" пишете.
— Да, уязвимость. Но люди всегда мыслят понятиями сиюминутных выгод, а не долгосрочных угроз. За возможность просто сидеть в интернете, чувствовать себя любимым (получая лайки) ты сливаешь всю информацию о себе. Эти данные агрегируются и составляют объемный, если не исчерпывающий, портрет твоей личности. Потом манипуляторы могут заставить тебя делать то, что ты вовсе не собирался делать. Но ради какой-то сиюминутной выгоды — набрать лайки — ты на все это готов.
Люди вообще не очень хорошо просчитывают долгосрочные риски. Они готовы на рак легких, чтобы сейчас покурить сигарету. Я критически смотрю на эти человеческие слабости, но это не значит, что могу их перебороть.
— Фильм "Текст" не едет на "Оскар". Вам жалко?
— Жалко, конечно. Но было бы слишком волшебно, если бы первая экранизация моего романа поехала на "Оскар" от России.
— Как вы отнеслись к тому, что "Текст" выйдет в прокат с запиканным матом?
— В книге есть мат, на стриминговых платформах он тоже будет. Люди, которые смотрели фильм на фестивале "Евразийский мост", включая министра культуры и Никиту Сергеевича Михалкова, все это слышали, и ничего их вроде не покоробило — там это органично ложится на сюжет. Но самая драматическая часть "Текста" не в мате и не в том, что есть шанс увидеть грудь Кристины Асмус. Это история о бесправии маленького человека перед лицом коррумпированных правоохранительных органов и судебной системы. И эту часть не подвергли цензуре.
— Фильм "Метро 2033" на какой сейчас стадии?
— Пишется сценарий. Я встретился со сценаристом, рассказал о своем видении, о взаимодействии сценариев игр и книг (все-таки они вместе образуют единый мир).
— Будете контролировать съемки?
— Буду взаимодействовать. А что касается контроля, тут есть более мощный рычаг — фанаты. Книгу прочитал миллион человек, а может, и больше. И огромное число людей играли в игры. Они ждут фильм и составят кассу в прокате. Но если ты разочаруешь их, то все это обратится в ненависть и будет провал.
— То есть вы запугали сценариста своими фанатами?
— Ну, фанаты не мои, а вселенной "Метро". Задача перед создателями фильма стоит непростая, я даже специально самоустранился от этого процесса, чтобы избежать ответственности. А вот для "Текста" я сам писал сценарий — было интересно попробовать свои силы.
— К кастингу в "Тексте" вас привлекали?
— Спрашивали мое мнение, а потом сделали по-своему.
— А как вам Александр Петров в роли главного героя?
— Ему понравился сценарий, он захотел сыграть, и, поскольку это главная звезда российского кино сейчас, его взяли. С ролью он справился. Попал ли в образ героя моей книги? Нет. У меня более субтильный, нерешительный герой. На него скорее похож Иван Янковский, который играет потомственного полицейского. Я бы, может, их поменял местами.
Но то, как Янковский создает полноценный, хотя и отличающийся от книжного образ — это волшебство. Ты думаешь: "Вот, и такой может быть полицейский — родившийся с серебряной ложечкой во рту, избалованный хлыщ, утонченный, не вульгарный".
— Вы много времени проводите за границей — в США, Испании, других странах. Вам тут не комфортно?
— Очень комфортно. Мне, кроме климата зимой, все в Москве нравится, я здесь бываю неделю-две в месяц. Но я человек мира. Не забывая и ни в коем случае не отрицая своих корней, оставаясь советским человеком и однозначно культурно принадлежащим России и совку, я много путешествую.
— Вы до сих пор чувствуете себя советским человеком?
— Конечно. Для меня главный праздник — Новый год (это показатель советского человека). При этом я долго жил в эмиграции, мне комфортно в Штатах, во Франции, Германии, Испании, Израиле. Говорю на всех этих языках. Думаю, мир у будущего — мультикультурный.
— Но в Европе не все довольны тем, что понаехали мигранты.
— Меркель, наверное, так старалась искупить исторический долг Германии перед евреями, что привезла арабских антисемитов из Сирии. Шутка. Такой немного абсурд, но они сами за это и поплатились. Пытались быть человечными, показать, что они не такие, как раньше, но нельзя спонтанно привезти людей и бросить посреди города. Привози, но тогда финансируй адаптацию, учи языку, учи уважать местные ценности, занимайся их интеграцией.
С Францией — проблема колониальной политики. И опять же: привезли людей из Марокко, Алжира и Туниса, заселили в какие-то муравейники-человейники и перестали обращать внимание.
— Когда вы работаете над книгой, просчитываете коммерческий успех?
— Нет. Надо написать пронзительную вещь, чтобы она тебя самого интересовала. Тогда к тебе придут и киношники, и разработчики компьютерных игр.
Часто подлинное отношение человека к ситуации не совпадает с тем, как это представлено в масскультуре. Например, то, как показаны отношения между мужчиной и женщиной, — это обычно вранье. Женщины романтизируют мужчину, приписывая ему свои эмоции и додумывая за него.
— Удивительно, как мы вообще друг друга понимаем.
— Потому что есть взаимный интерес. Он все искупает. Тебя тянет, как магнитом, и ты наводишь мосты.
— Следующая книга о любви будет?
— Да, про отношения. Я понял, что достаточно накопил материала и могу сделать небанальную вещь на эту тему.
— Что-то из личной жизни?
— Не совсем, но в том числе. Думаю, любовь — это эмоциональный механизм, который обеспечивает привязку к партнеру на время зачатия, беременности и воспитания ребенка до определенного возраста.
Внутри семьи идет постоянная борьба за власть. Вот сейчас говорят про матриархат, а на самом деле в нем нет ничего нового.
В семейной борьбе за власть женщина чаще всего использует более изощренные методы и побеждает. Это противник, который никогда не устает и не отдыхает, как Белые ходоки из "Игры престолов".
Мужчина — объект в отношениях. Его окрутили, с мамой познакомили, сюда отвели, здесь заставили поревновать. Он и не понял, что с ним произошло. Взаимоотношения между мужчиной и женщиной — это великая игра. Когда говорят: "Я тебя люблю", непонятно, что стоит за этой фразой на самом деле. Жажда обладания, физическое влечение, комплексы? Удовольствие от помыкания другим человеком, привязывание его к себе? Закомплексовывание этого человека, потому что сам закомплексованный?
Неизвестно, что из всего этого на самом деле настоящая любовь. Но все люди хотят эту любовь, этот драйв ощутить.
