Алексей Иванов — мастер атмосферного письма. Он умеет так точно подбирать детали, достоверно описывать предметы и ловко вворачивать в речь героев верные слова и словечки, что его книги с успехом заменяют машину времени. Причем в полной мере оценить это качество ивановских текстов лучше всего получается не в больших исторических романах о далеких временах вроде «Тобола» об освоении Сибири в Петровскую эпоху или «Золота бунта» о событиях на Урале спустя четыре года после разгрома Пугачевского восстания, а в городской прозе о недавнем прошлом. Скажем, в «Ненастье» Алексей Иванов убедительно и достоверно, с нужной долей отстраненности показал 1990-е, а в новой книге — советские восьмидесятые, которые всему этому предшествовали. Сверять собственные ощущения от эпохи с описанным в романе — отдельное удовольствие. Исторически точный и честный «Пищеблок» многим доставит радость узнавания.
Действие повести происходит жарким летом 1980 года в пионерском лагере на берегу Волги. Началась очередная смена — олимпийская, но вполне традиционная: пионеры выкрикивают речевки, маршируют на линейках, делают орлятский круг и после отбоя рассказывают друг другу страшные истории; молодые вожатые крутят романы и зарабатывают очки для отчета о педагогической практике; в Дружинном доме поют и рисуют, а возле пищеблока суровая судомойка баба Нюра подкармливает деревенских собак. Но Алексей Иванов не был бы собой, если бы ограничился повестью о подростках с ностальгическим описанием детских переживаний и юношеских томлений. Он смешивает детское мировосприятие, пионерскую идеологию и сумеречную субкультуру, чтобы разобраться в природе тоталитаризма и понять, чем определяется повседневное поведение и как можно управлять сознанием обычного человека.
Второкурсник филфака Игорь Корзухин приехал в лагерь на летнюю практику и получил в подшефные отряд 12-летних девчонок и пацанов, в том числе очкарика Валерку Лагутина. Эти двое и становятся главными героями «Пищеблока». Поначалу Алексей Иванов неспешно погружает читателя в пионерию, где все конфликты сводятся к тому, кто будет командиром отряда и какую песню исполнять на Прощальном костре. Но к двенадцатой главе становится ясно, что в летнем лагерном мирке происходит что-то инфернальное. Сперва Валерка видит, как активист отряда ночью кусает одного из мальчишек, потом начинает замечать странные перемены в вампирах и укушенных — и решается на разговор с вожатым. Горь-Саныч ни в каких вампиов, конечно, не верит и всячески Валерку успокаивает, пока не обнаруживает, что симпатичная вожатая Вероника — своенравная бунтарка, в которую он успел по уши влюбиться, стала странно покорной и подчеркнуто правильной. Когда у Корзухина не остается сомнений, что в советском лагере на Волге хозяйничают вампиры, он и Валерка объединяются, чтобы как минимум остаться собой, а еще лучше разобраться в том, что на самом деле происходит в «Буревестнике».
В повести Иванова вампирская мистика, накладываясь на мертвые советские ритуалы, необратимо меняет живое детское поведение, превращая пионеров в «тушки». Но вопрос-то куда глубже, а не «тушка» ли ты сам, не «пиявец» ли? Как вовремя почувствовать, что свобода закончилась, а благо подменил собой контроль? «Пищеблок» — повесть о вирусе тоталитаризма, который передается воздушно-капельным путем и легко проникает в кровь, особенно когда ты юн и горяч. «Иванов запаковал ужастик в коробку реализма, — написала мне в письме продюсер Алексея Иванова Юлия Зайцева. — Вампиры в красных галстуках идеально вписались в серьезный формат. Получился метамодернистский коктейль, в котором остросюжетность, ирония и страх парадоксально смешались с нежностью, ностальгией и тонким юмором». К этому можно добавить только одно: «Пищеблок» — это совершенно новый, хулиганский Алексей Иванов и все то же, по-хорошему привычное удовольствие от отлично написанного, динамичного текста.
http://chitaem-vmeste.ru/reviews/pishheblok
