Как литература и судьба связали Антона Чехова и Антуана де Сент-Экзюпери
Вот мой адрес: France. Фамилия моя пишется так: Antoine Tchekhoff.
А.П. Чехов, октябрь 1897.
Корнильон-Молинье предлагает мне в январе-феврале поехать с ним в Россию. Я согласился. Надо же мне куда-то деваться...
А. де Сент-Экзюпери, 24 декабря 1943.
130 лет назад вышла в свет повесть Чехова "Степь".
60 лет назад впервые был переведен на русский язык "Маленький принц".
У меня на полке они давно стоят рядом. Понадобилось много лет, чтобы понять: Чехов и Экзюпери встретились не случайно.
Мужской разговор о главном
Два гениальных писателя, которые не называли себя писателями. "Я - доктор", - говорил Чехов. "Я - летчик", - говорил Экзюпери.
Если бы они встретились не на книжной полке - поняли бы друг друга с полуслова.
Антону не пришлось бы объяснять Антуану, зачем он, узнав о своем смертельном диагнозе, поехал не на курорт, а на каторжный Сахалин. Зачем он тащился, замерзая и голодая, за десять тысяч километров.
И Антуану не пришлось бы растолковывать русскому другу, зачем в сорок три осваивать новый самолет. Зачем, не имея никакой возможности из-за сломанного позвонка воспользоваться парашютом, рваться на боевые вылеты. И для чего, если ты не в силах поднять пакет весом в два килограмма, забираться на своем "Лайтнинге" на высоту десяти километров, вспоминая о кислородной маске лишь на высоте семи тысяч метров...
Список диагнозов, заработанных Чеховым к сорока годам, и список травм, полученных Экзюпери в авариях, были одинаково длинными. Нет, они не были экстремалами. Экстремал побеждает себя, чтобы себя и самоутвердить. Чехов и Экзюпери шли на риск из солидарности.
Чехов - из сопереживания каторжникам и ссыльным. Экзюпери - из сострадания к миллионам людей, попавшим в рабство к фашистам. Друзья Чехова не могли понять, почему ему надо убивать последнее здоровье в пути на Сахалин вместо того, чтобы заняться, к примеру, благотворительностью в пользу тех же каторжан.
Друзья Экзюпери не понимали, почему ему недостаточно бороться с нацистами словом. Почему ему так отвратительна роль пропагандиста, пусть и антифашистского. Почему он не боится стать посмешищем для молодых летчиков, когда его, грузного, лысого, с мешками под глазами, авиатехники буквально грузят в кабину. И почему в конце концов он отказался летать в группе, а отправлялся в тыл врага на самолете-разведчике - беззащитным, без всякого прикрытия...
Два гениальных писателя, которые не называли себя писателями. "Я - доктор", - говорил Чехов. "Я - летчик", - говорил Экзюпери. Они поняли бы друг друга с полуслова
Только святые знают, какая это сила - беззащитность. В ней не только твоя солидарность с беззащитными, но всецелое предание себя в руки Бога.
"И как там, в небе?" - спросил бы Чехов.
Экзюпери: "С высоты 10 000 метров земля кажется вогнутой и черной, а пониженное давление может привести к тому, что жизнь улетучится из тебя. В этом нет ничего возвышенного. Летать на высоте 10 000 метров или чинить соломенные стулья..."
"Ну в поездке на Сахалин тем более нет ничего возвышенного, - сказал бы, наверное, Чехов, - можно ехать на Сахалин, а можно чинить соломенные стулья..."
Африканские карты Антона и Антуана
Антон и Антуан названы в память святого преподобного Антония Великого, сурового монаха-отшельника.
Узнав о появлении на свет внука, Егор Михайлович Чехов писал сыну: "В знак нашей радости мы жертвуем для мамаши великого Антония десять рублей серебром. Подаждь, Господи, всем нам купно порадоватися о новорожденном Антонии..."
Имя святого определило столь многое в судьбах мальчиков, что всех подробностей этого влияния нам никогда не исчислить.
И Антона, и Антуана притягивала Северная Африка, где родился и прославился своими подвигами Антоний Великий. Когда он умер, могилу ему рыли львы.
Для Экзюпери Африка стала второй родиной. Побывав там впервые в 1926 году, он возвращался туда бесконечно.
Чехов, оказавшись осенью 1897 года в Ницце, сообщает родным и друзьям, что зиму собирается провести в Египте и Алжире. Антон Павлович купил даже карту Африки - такую же, какая висела в комнате у дяди Вани, героя его пьесы. Но в последний момент Чехов решил, что не может позволить себе столь дальнего путешествия - слишком велики ему показались возможные расходы.
Кстати, свои финансовые проблемы русские за границей решали с помощью основанного в Лионе банка Credit Lionnais. Это был единственный зарубежный банк, допущенный к работе в России, и через него Антон Павлович, находясь во Франции, получал переводы от сестры и издателей.
Чехову было сорок лет, когда в Лионе родился Антуан де Сент-Экзюпери.
От Лиона до городка Сент-Антуан-л’Аббеи, где в местной церкви хранятся мощи святого Антония Великого, - всего семьдесят километров.
Последний маршрут самолета P-38 с бортовым номером 223 под управлением майора Антуана де Сент-Экзюпери включал в себя Лион.
Прежде чем его самолет исчез с экрана американского радара, Экзюпери пролетел над родным городом и над Сент-Антуан-л’Аббеи.
Это было 31 июля 1944 года.
Степь как планета
"По своей пустыне ты идешь, как приговоренный к смерти, а потом как отпущенный на свободу..."
Эти слова Экзюпери возвращают нас к "Степи" и "Маленькому принцу".
Летчик терпит крушение в ливийской пустыне и чувствует себя приговоренным к смерти. Маленький принц помогает ему почувствовать себя отпущенным на свободу.
Егорушку мать отправляет учиться в город, и дорогу по степи с чужими людьми он поначалу воспринимает как медленную казнь. Но степь и небо над степью утешают его так, как не могут утешить люди. Степь - вот планета Егорушки. Только с ним говорят кузнечики и бабочки, ему поет свои жалобные песни выгорающая под солнцем трава.
В бричке рядом с Егорушкой - его дядька Иван Иванович Кузьмичов, который "всегда, даже во сне и за молитвой в церкви, когда пели "Иже херувимы", думал о своих делах".
Кузьмичев - тот самый делец, который в "Маленьком принце" поселится на четвертой планете. Экзюпери нарисует его в своей книжке похожим на Ленина, склонившимся над газетой "Правда".
К счастью, едет в бричке и отец Христофор, "улыбавшийся так широко, что улыбка захватывала даже края цилиндра". Мягкий он был, веселый человек, но тоже непоправимо взрослый, занятый мыслями о своей большой семье, о шерсти, которую надо бы продать подороже.
Немного тепла и заботы видит Егорушка от своих спутников, но как ласков к нему сам Чехов. Егорушке досталось столько авторской ласки, сколько в русской литературе мало какому герою перепало.
Так и каждая строчка Экзюпери проникнута любовью к Маленькому принцу.
Двое под звездами
Они оба - и Чехов, и Экзюпери - любили ночь. Только бы она была звездной. "Ночь, - говорил Антуан, - вот корабль, на который Господь посадил всех странников..." Тихая летняя ночь позволяет думать, вникать не только в себя, но и в Божий замысел.
"Егорушка лежал на спине и, заложив руки под голову, глядел вверх на небо. Он видел, как зажглась вечерняя заря, как потом она угасла; ангелы-хранители, застилая горизонт своими золотыми крыльями, располагались на ночлег... Видел Егорушка, как мало-помалу темнело небо и опускалась на землю мгла, как засветились одна за другой звезды..."
Антон и Антуан ушли в одном возрасте, сорокачетырехлетними, и оба в июле. Ушли, не оставив на земле своего продолжения - детей
Маленький принц рассказывает летчику: "Ночью ты посмотришь на звезды. Моя звезда очень маленькая, я не могу тебе ее показать. Так лучше. Она будет для тебя просто - одна из звезд. И ты полюбишь смотреть на звезды..."
Догорает костер. И не так уже важно, где он догорает - в приазовской степи или ливийской пустыне.
"...А костер уже потухал... Емельян встрепенулся, задвигал локтями и зашевелил пальцами.
- Братцы, - сказал он умоляюще. - Давайте споем что-нибудь божественное!..
Все отказались..."
В ту пору, как весь мир бредил атеизмом и спешил отказаться от всего божественного, и Чехов, и Экзюпери думали о монашестве как о единственном пути, в правильности которого у них не было сомнения. Они даже примеривались к нему.
Экзюпери: "Если бы я был верующим, то непременно ушел бы в Солем (Бенедиктинское аббатство в 250 км к юго-западу от Парижа - Авт.) не в силах вынести ничего другого. Невозможно и дальше жить ради холодильников, политики, игры в белот и кроссвордов! Это невыносимо..." Чехов: "Если бы в монастыри принимали не религиозных людей..., то я пошел бы в монахи..."
Экзюпери: "Чудо безымянности, вроде бызымянности пилота авиалинии или монастырского затворника, в том и состоит, что потихоньку, незаметно чем-то становишься..."
В том, как Антон Павлович подписывал свои письма матери и близким друзьям - "иеромонах Антоний" - напрасно видят очередную чеховскую шутку. Чехов тогда давно уже был не Чехонте.
И "Степь", и "Маленький принц" - это вовсе не о том, как один мальчик едет по степи с торговцами овечьей шерстью, а другой встречает в пустыне летчика, потерпевшего аварию, и просит его нарисовать барашка...
Нет, это книги о поиске святой тишины. О том, что главное не шерсть и даже не самолет. А главное - найти тишину, которая лучится.
Но взрослые (если только они не святые) никогда не поймут, зачем искать эту светящуюся тишину, если услышать ее им не дано? Зачем искать то, чем ты не сможешь выгодно воспользоваться? Не лучше ли, как Егорушкин дядюшка, жадно искать по всей степи человека с нагайкой Варламова, чтобы выгодно сбыть ему свою шерсть?..
Сегодня, кажется, вся Россия ищет человека с нагайкой, чтобы выгодно сбыть ему сосновый лес, ключевую воду, чистый воздух и самих себя. А в Америке, говорят, хорошо идет торговля участками на Луне.
Сбывается пророчество Экзюпери о грядущей приватизации звезд. Помните в "Маленьком принце" делец заявляет: "Я владею звездами, потому что до меня никто ими не догадался завладеть..."
Одинокие кометы
Антон и Антуан ушли в одном возрасте, сорокачетырехлетними, и оба в июле.
Ушли, не оставив за земле своего продолжения - детей.
И Антон, и Антуан были влюбчивы, но не очень счастливы в любви. А женившись, стали, пожалуй, еще несчастнее.
"Я одинок, как комета..." - признается Чехов за три месяца до смерти.
Экзюпери подтвердит: "В целом мире у меня нет никого, кому можно было бы сказать: "А ты помнишь?.."
Счастье отцовства Чехов и Экзюпери испытали только в своих книгах.
Они не могли отдать Егорушке и Маленькому принцу свое земное, человеческое тепло, но так прижали их к сердцу, что подарили им жизнь.
Потому бытие Маленького принца и Егорушки выше литературы.
После выхода "Степи" старик Плещеев умоляет Чехова: "Продолжайте Христа ради историю Егорушки..."
После выхода в апреле 1943‑го "Маленького принца" читатели и издатели, озадаченные финалом, просили продолжения, который разъяснил бы всем, куда пропал странный малыш в длинном шарфе.
Но продолжения не было. Егорушка остался девятилетним.
Маленький принц - маленьким.
Там, на далекой планете, они наверняка встретились.
